Зачем Гитлер хотел сделать СССР своим союзником?
12 ноября 1940 года в Берлин с трёхдневным визитом прилетел формальный глава Советского правительства – председатель Совета народных комиссаров Вячеслав Молотов. В программе его пребывания были переговоры с рейхсканцлером и фюрером Германии Адольфом Гитлером.
От Тройственного пакта к Четверному
Саммит руководителей Третьего рейха и Советского Союза проходил в необычной обстановке. Всего за год с небольшим была радикально перекроена политическая карта Европы. И произошло это благодаря тактическому альянсу СССР и Германии, заключенному в Москве в августе-сентябре 1939 года. Однако в новых условиях две великие континентальные державы, похоже, уже меньше нуждались друг в друге.
Как писал после войны в нюрнбергской тюрьме бывший министр иностранных дел рейха, Иоахим фон Риббентроп, он осенью 1940 года хотел устроить личную встречу Гитлера и Сталина. Однако это оказалось сложным, так как Сталин боялся выезжать за пределы СССР, а Гитлер боялся туда въезжать. Тогда Риббентроп решил пригласить Молотова в Берлин.
В письме, отправленном Риббентропом Сталину и Молотову 13 октября 1940 года, за месяц до саммита, говорилось, в частности, что, «на взгляд фюрера, историческая задача четырёх держав – Советского Союза, Италии, Японии и Германии – урегулировать свою политику на длительную перспективу и разграничением их интересов... направить будущее развитие их народов по правильным путям».
По приезде в Берлин Молотов узнал, как Гитлер видел эти «правильные пути». Фюрер предложил Советскому Союзу присоединиться к пакту трёх держав – Германии, Италии, Японии – превратив, таким образом, Тройственный союз в Четверной.
Гитлер не рассматривал встречу всерьёз
Габриэль Городецкий в книге «Роковой самообман: Сталин и нападение Германии на Советский Союз» называет «главным архитектором» берлинской встречи посла Германии в Москве Вернера фон дер Шуленбурга. Однако подготовка германской повестки саммита прошла без участия Шуленбурга, которого на него даже не пригласили. Превосходно зная о требованиях Советского Союза на Балканах, Гитлер рассчитывал отвлечь внимание Молотова разговорами на тему раздела британского наследства. В обсуждение вопросов, действительно интересовавших советское руководство, фюрер не собирался вступать серьёзно.
В это же самое время уже разрабатывался план нападения на СССР, и в правящих кругах рейха он ни для кого не был секретом. Большая группа немецких дипломатов выступала против этого плана. Заместитель Риббентропа, статс-секретарь Франц фон Вайцзеккер, весьма практично и прозорливо указал на ненужность для Германии нападения на СССР: «Утверждают, будто без уничтожения СССР не будет порядка в Европе? Но что плохого, если большевизм будет вариться в собственном соку? Пока им управляют такие бюрократы, как сейчас, Германии нечего его опасаться. Невыгодно воевать в стране, где большие расстояния будут распылять наши силы. А оккупация СССР не даст нам даже зерна».
( Collapse )
От Тройственного пакта к Четверному
Саммит руководителей Третьего рейха и Советского Союза проходил в необычной обстановке. Всего за год с небольшим была радикально перекроена политическая карта Европы. И произошло это благодаря тактическому альянсу СССР и Германии, заключенному в Москве в августе-сентябре 1939 года. Однако в новых условиях две великие континентальные державы, похоже, уже меньше нуждались друг в друге.
Как писал после войны в нюрнбергской тюрьме бывший министр иностранных дел рейха, Иоахим фон Риббентроп, он осенью 1940 года хотел устроить личную встречу Гитлера и Сталина. Однако это оказалось сложным, так как Сталин боялся выезжать за пределы СССР, а Гитлер боялся туда въезжать. Тогда Риббентроп решил пригласить Молотова в Берлин.
В письме, отправленном Риббентропом Сталину и Молотову 13 октября 1940 года, за месяц до саммита, говорилось, в частности, что, «на взгляд фюрера, историческая задача четырёх держав – Советского Союза, Италии, Японии и Германии – урегулировать свою политику на длительную перспективу и разграничением их интересов... направить будущее развитие их народов по правильным путям».
По приезде в Берлин Молотов узнал, как Гитлер видел эти «правильные пути». Фюрер предложил Советскому Союзу присоединиться к пакту трёх держав – Германии, Италии, Японии – превратив, таким образом, Тройственный союз в Четверной.
Гитлер не рассматривал встречу всерьёз
Габриэль Городецкий в книге «Роковой самообман: Сталин и нападение Германии на Советский Союз» называет «главным архитектором» берлинской встречи посла Германии в Москве Вернера фон дер Шуленбурга. Однако подготовка германской повестки саммита прошла без участия Шуленбурга, которого на него даже не пригласили. Превосходно зная о требованиях Советского Союза на Балканах, Гитлер рассчитывал отвлечь внимание Молотова разговорами на тему раздела британского наследства. В обсуждение вопросов, действительно интересовавших советское руководство, фюрер не собирался вступать серьёзно.
В это же самое время уже разрабатывался план нападения на СССР, и в правящих кругах рейха он ни для кого не был секретом. Большая группа немецких дипломатов выступала против этого плана. Заместитель Риббентропа, статс-секретарь Франц фон Вайцзеккер, весьма практично и прозорливо указал на ненужность для Германии нападения на СССР: «Утверждают, будто без уничтожения СССР не будет порядка в Европе? Но что плохого, если большевизм будет вариться в собственном соку? Пока им управляют такие бюрократы, как сейчас, Германии нечего его опасаться. Невыгодно воевать в стране, где большие расстояния будут распылять наши силы. А оккупация СССР не даст нам даже зерна».
( Collapse )
